«Можно ли воспитать настоящую элиту без идеологии?» — спросили меня.
Элита не бывает «настоящей» или «фальшивой» — это не драгоценный камень, подлежащий экспертизе. Она либо сильна, либо слаба. Либо правит, либо притворяется. Воспитывать элиту? Это звучит так же, как воспитание хищника вегетарианцем. Элита — в социологическом смысле, по Парето — это не результат педагогических усилий, а продукт борьбы за власть, ресурсы и смыслы. Это те, кто держит в руках не только банковские активы, но и культурные коды, символические капиталы. Те, кто диктует не просто правила, а сам язык, на котором они написаны.
Элита не требует идеологии. Она её производит. Она объявляет своё мироощущение — истиной, свою выгоду — справедливостью, свой страх — стратегией. Пока она сильна, она навязывает, а не испрашивает. Но вот когда элита начинает вырождаться — приходит её антипод. Не всегда лучше, но всегда агрессивнее. Антиэлита тоже вооружена идеологией — своей, яростной, часто примитивной, но очень уверенной в себе.
Что до нашей элиты — её идеологический скелет давно сформировался, в мучительных родах 90-х: преданность Вождю, преданность выгоде, культ силы, приватизированная правда, суеверная языческая религиозность, мафиозно-уголовные понятия, изложенные родными шансонье от Высоцкого до Круга. Другого набора ценностей у неё нет и быть не может — у неё не было ни столетий становления, как у британского джентри, ни философского дрейфа партийной школы, как в Китае. Она не прошла путь служения накопления, передачи из поколения в поколение, не успела, пока только путь захвата прошла. Не элита государственности, а элита передела. Элита у начала начал. Не выстроилась — выскочила, как пуля в перестрелке.
А идеология? Ну, её «напишут», как они полагают, за "бабки" — в PowerPoint, под заседание, под настроение. Кто как умеет. Кто во что горазд. Кто-то взывает к Скобелеву, кто-то к Третьему Риму, кто-то к маркетингу. Прилепин, Мединский, Дугин, Соловьёв, Симоньян, Путин и его невидимые спичрайтеры — каждый добавляет свою краску в эту идеологическую мозаику. Получается пёстрое ассорти — без вкуса, без системы, но с претензией на сакральность.
И вот результат: даже цели текущей ОПЕРАЦИИ мы не можем внятно сформулировать. То ли Америка должна быть наказана, то ли Львов взят. То ли границы свЯты, то ли гИбки. То ли мы защищаем, то ли наступаем. А может, просто идём, потому что элита решила, что стоять опаснее.
Последний подвиг нашей элиты - приватизация истории страны. Отсюда пойдет приращение символического капитала только в случае, если нас ждет в 30-х гений политики и дюжина сильных и сплоченных сподвижников, которые отольют как в граните новые истины окончательной идеологии окончательно победившей элиты.
Элиты не выращивают и не воспитывают, если речь не о кошках
Элита не требует идеологии. Она её производит. Она объявляет своё мироощущение — истиной, свою выгоду — справедливостью, свой страх — стратегией. Пока она сильна, она навязывает, а не испрашивает. Но вот когда элита начинает вырождаться — приходит её антипод. Не всегда лучше, но всегда агрессивнее.
