Генеративная (трансформационная) грамматика Хомского строится на предположении, что язык — это не просто способ общения, а проявление врождённой способности человека к формированию и распознаванию структур. Эта идея предполагает существование универсальных лингвистических принципов, общих для всех языков. Именно они, по мнению Хомского, делают возможным быстрое и точное овладение языком в детстве — без исчерпывающего опыта, без проб и ошибок.
В таком понимании язык — это потенциально бесконечный набор грамматически правильных предложений, а грамматика — это формальная система, состоящая из ограниченного числа правил, способных порождать эти предложения. Процесс построения высказывания Хомский сравнивал с логическим выводом: начиная с базовых структур, человек применяет определённые правила, чтобы получить конечное предложение.
Одна из причин появления этой теории — неудовлетворённость прежними моделями языка. Они не объясняли, как возможны предложения, сходные по смыслу, но разные по структуре. Чтобы решить эту проблему, Хомский предложил различать глубинную и поверхностную структуры. Первая отражает смысл, вторая — конкретную форму фразы. Генерация высказывания, по его модели, происходит в два этапа: сначала создаётся глубинная структура на основе базовых правил, затем она преобразуется в поверхностную с помощью трансформационных операций — перестановок, удаления или добавления элементов. Это позволяло одной грамматической структуре обслуживать сразу несколько типов высказываний, отличающихся внешне, но совпадающих по сути.
Ребёнок, согласно этой теории, рождается со способностью формулировать гипотезы о грамматике языка — точнее, с набором формальных универсалий, встроенных в сознание. Его задача — выбрать из набора возможных языковых параметров те, которые соответствуют его родной речи.
Однако позднее Хомский пересмотрел свою теорию. В версии 1981 года — так называемой теории управления и связывания — он предложил новую модель, в которой трансформации как самостоятельные операции исчезают. Вместо них вводятся модули — независимые подсистемы грамматики, каждая из которых отвечает за определённый аспект синтаксиса. Вместо конкретных правил для конкретных конструкций появляются общие параметры — своего рода "переключатели", значения которых варьируются от языка к языку. Изменяя комбинации этих параметров, можно получить грамматические системы разных языков. Изучение языка теперь стало напоминать настройку заранее заданной схемы: ребёнок просто должен определить, как именно работают модули в его лингвистической среде.
И ранняя, и поздняя версии теории Хомского имеют общий менталистский подход: язык рассматривается как порождение ума, а не как социальный навык или биологическая функция. Хомского не особенно интересовали нейрофизиологические данные, что нередко становилось поводом для критики. Его модели стремились быть логически стройными, универсальными и в значительной мере независимыми от эмпирических наблюдений. Несмотря на это, его теория надолго определила направление развития психолингвистики и лингвистической теории в целом.
Генеративная грамматика, разработанная Ноамом Хомским, изменила не только саму лингвистику, но и то, как мы мыслим о языке в целом. В её основе — смелое допущение: язык — это не просто способ общения, а проявление глубинной, врождённой способности человека к распознаванию и созданию структур. Эта способность универсальна, заложена в каждом и не требует полного погружения в язык для своего раскрытия. Ребёнку достаточно относительно скудного опыта, чтобы безошибочно овладеть родной речью — как если бы он вспоминал, а не учил.
Язык, с этой точки зрения, — не цепочка случайных высказываний, а система, способная порождать потенциально бесконечное множество грамматически правильных предложений. А грамматика — не свод исключений и эмпирических наблюдений, а логическая машина: из небольшого числа базовых правил она способна породить бесчисленное множество структур. Процесс формирования фразы Хомский уподоблял логическому выводу: от глубинной конструкции — к видимой, от абстрактного — к произнесённому.
Одним из ключевых различий, предложенных Хомским, стало различие между глубинной и поверхностной структурами. Первая — это смысловой каркас, логика высказывания; вторая — то, как это высказывание реализовано в языке. Например, фразы «Мальчик поцеловал девочку» и «Девочка была поцелована мальчиком» различаются на поверхности, но глубинно описывают одно и то же событие. Благодаря трансформационным правилам — операциям перестановки, удаления, добавления — из одной структуры можно получить множество форм, и этим объясняется, почему язык так гибок и богат.
Ребёнок, согласно этой модели, не строит язык с нуля. Он не просто подражает взрослым, он задаёт гипотезы о грамматике, активируя универсальные параметры, которые заложены в нём с рождения. Его задача — распознать, какие настройки этой универсальной схемы соответствуют родному языку.
Позднее, однако, Хомский пересмотрел архитектуру своей теории. К 1981 году он отказывается от трансформаций как ключевого механизма и переходит к модели модулей — независимых подсистем, каждая из которых отвечает за конкретный аспект синтаксиса. Языковое разнообразие объясняется теперь не множеством правил, а комбинациями параметров — своего рода переключателей, встроенных в общую грамматическую схему. Английский и японский, например, различаются не потому, что подчиняются совершенно разным законам, а потому, что "включают" разные значения одних и тех же параметров.
Суть изменений можно выразить просто: язык перестал быть деревом с множеством ветвей — он стал схемой с множеством возможных сборок. Усвоение языка теперь напоминало настройку: ребёнок настраивает свою грамматическую машину в зависимости от сигналов, которые получает из окружающей среды.
Тем не менее, и ранняя, и поздняя версии теории Хомского объединяет менталистский подход. Язык — это функция ума, а не социальный навык или результат нейрофизиологических процессов. Эмпирические данные, особенно из нейронаук, занимали в его модели второстепенное место. Основное внимание уделялось логической стройности, объяснительной силе и универсальности. За это его подход не раз подвергался критике — и всё же он стал интеллектуальной матрицей для десятилетий исследований в психолингвистике и теоретической грамматике.
Вопрос, который ставит Хомский, выходит за рамки филологии. Он касается самой природы человеческого мышления: возможно ли, что мы устроены так, чтобы производить язык — не как ремесло, а как проявление разума? Если да, то язык перестаёт быть просто средством общения. Он становится окном в структуру ума.
Примечания
Генеративная (трансформационная) грамматика — теория, разработанная Ноамом Хомским в 1950-х годах. Её цель — объяснить, как конечный набор правил может порождать бесконечное число грамматически правильных предложений. Ключевая идея — язык как продуктивная и когнитивно обусловленная система.
Универсальная грамматика (UG) — гипотетический набор врождённых принципов и параметров, общих для всех человеческих языков. Идея UG предполагает, что каждый ребёнок рождается с внутренней способностью к языку.
Глубинная и поверхностная структура — понятия, введённые Хомским для объяснения различий между логической организацией предложения (глубинная структура) и его речевым выражением (поверхностная структура).
Трансформационные правила — процедуры, с помощью которых глубинные структуры преобразуются в поверхностные (например, через пассивизацию, вопросительную инверсию, удаление и т.д.).
Модель управления и связывания (Government and Binding Theory, GB) — обновлённая версия теории Хомского (1981), в которой трансформации заменяются модульной системой: управление (government), связывание (binding), контроль, согласование и др.
Параметры — бинарные настройки в универсальной грамматике, которые активируются на основе входных данных. Пример — параметр порядка слов (SVO, SOV и т.д.). Разные языки реализуют универсальные принципы по-разному, в зависимости от этих параметров.
Ментализм — философская позиция, согласно которой язык — часть ментального устройства человека. Противопоставляется бихевиоризму, который видел язык как выученное поведение, и социолингвистике, фокусирующейся на социальных аспектах языка.
Бихевиоризм — направление в психологии и лингвистике (основатели: Дж. Б. Уотсон, Б.Ф. Скиннер), сводящее поведение, включая язык, к реакции на внешние стимулы. Хомский подверг его резкой критике, особенно в рецензии на книгу Скиннера "Вербальное поведение" (1959).
Когнитивная революция — сдвиг в науках о человеке в середине XX века, при котором поведенческие теории были вытеснены теориями, предполагающими внутренние ментальные структуры. Хомский — один из главных её инициаторов.
Вопрос бедности стимула (poverty of the stimulus) — аргумент Хомского, доказывающий, что окружающая речь недостаточна для выучивания языка только на основе опыта. Значит, должна существовать врождённая языковая способность.
