Эту идею постмодерн считает не просто устаревшей, но и подозрительной: слишком часто она служила прикрытием власти. Центр всегда был способом навязать порядок, задать единственно верное направление, исключить всё, что не вписывается. А потому отказ от центра — это не пустота, а жест освобождения.
Жак Деррида называл философию Запада историей центра — историей того, как снова и снова вводился смысловой «якорь»: сущность, логос, человек, истина. Этот якорь, по Деррида, не просто стабилизировал мышление — он обрывал игру, прерывал движение. Но сама структура языка, культуры, мышления устроена иначе: она склонна к игре, к рассеянию, к множественности. Центр не устраняет хаос, он его подавляет.
Делёз и Гваттари предложили другую модель — ризому. Это не дерево, не структура с корнем и ветвями. Это сеть. Она не начинается и не заканчивается. У неё нет главного ствола и подчинённых ветвей. Любой её узел может быть связан с любым другим. Ризома не подчиняется иерархии и не ищет финала. Её логика — становление, движение, побеги. Она живёт в разрывах и соединениях, в пульсации, в множественных точках входа.
Ацентризм в этой логике — не просто отсутствие центра, а отказ от самой идеи привилегированной точки зрения. Больше нет “высоты”, с которой можно было бы обозреть всё. Нельзя встать “над” текстом, обществом, историей — можно быть только “внутри”. И это “внутри” всегда множественно, неустойчиво, открыто для новых связей.
Власть в постмодерне — не трон и не пирамида. Она не сосредоточена “у кого-то”, а рассеяна. Как писал Фуко, она пронизывает тело общества подобно капиллярам. Она не централизована, а распределена — и потому вездесуща. Но одновременно именно это открывает возможность для сопротивления: если нет центра — нет и незыблемости. Всё может быть подвижным.
Ризома как модель мышления особенно ясно проявляется в текстах. Постмодернистский текст — это не линейный рассказ с завязкой, кульминацией и концом. Это текст без начала и без финала, без авторского замысла, поддающийся не “толкованию”, а расплетанию. У него нет одного смысла — каждый прочитавший тянет свою нить. Письмо, как говорил Деррида, — это не передача содержания, а след игры, движения знаков. Это сеть, в которой смысл не находится, а возникает.
Культура постмодерна устроена так же. В ней нет больше центра и периферии, верха и низа, «высокого» и «низкого» искусства. Всё стало сетью, в которой музейный шедевр может соседствовать с комиксом, а философия — с рекламой. Здесь нет последнего слова, нет истины, к которой нужно дойти. Есть множество траекторий, линий ускользания, временных плато, где на миг возникает форма — и снова растворяется.
И в этом — суть постмодернистского жеста. Это не отрицание мышления, а радикальное переосмысление его устройства. Не путь вверх к истине, а путь в сторону, сквозь сеть, в движение. Не глубина, а поверхность, на которой, как на тонком льду, возможно всё. Не структура, а пульсация.
Так возникает философия без иерархии, без центра, без финала. Она не утверждает, но показывает — как можно иначе: иначе мыслить, иначе связывать, иначе жить.
Основные тезисы
Отказ от центра
Постмодернизм отказывается от идеи единого центра — в структуре, культуре, мышлении. Центр больше не воспринимается как источник смысла или порядка (Деррида, Фуко). В классической культуре и философии всё строилось вокруг некого центра — будь то Бог, Разум, Истина, Субъект. Это точка отсчёта, которая придавала структуре порядок и смысл. Например: в христианстве — Бог в центре мироздания; в гуманизме — Человек; в науке — объективная истина. Постмодерн отказывается от центра. Всё, что раньше считалось главным — теперь ставится под сомнение. Нет одной истины, нет одного пути. Всё размывается и децентрируется.
Нет приоритетных точек и осей
Ни одна точка (физическая, семантическая, идеологическая) не имеет привилегий. Пространство и мышление децентрализованы. Жак Деррида говорит, что центр — это миф, повторяющийся под разными именами: эйдос, архэ, Логос, Я. Мы привыкли к нему, потому что он даёт иллюзию стабильности, но в действительности — он ограничивает свободу смысла. Он мешает игре, движению, креативности. Центр не позволяет структуре «играть» — он управляет ею, фиксирует.
Ризома вместо структуры
В отличие от древовидной структуры, ризома — это нелинейная, неиерархическая сеть связей без начала и конца (Делёз и Гваттари). Ризома — это не дерево, а сеть, где любая точка может соединяться с любой другой.
Свойства ризомы:
- Нет начала и конца.
- Нет центра и главной точки.
- Есть линии ускользания — пути, по которым смыслы утекают, ветвятся, деформируются.
- Всё — подвижно, многонаправленно, метастабильно.
- Способна к самоорганизации и перезапуску.
- Нет “одного правильного” взгляда на вещи.
Примеры ризоморфных структур:
- Интернет: нет центра — каждая страница может вести куда угодно
- Постмодернистский текст: нет сюжета, всё может быть фрагментарно, цитатно, перекрёстно
- Массовая культура: постоянные цитаты, аллюзии, миксы, ремиксы, бесконечное «играние»
Текст как ризома
Постмодернистский текст — ризома. Ролан Барт: «текст — это ткань цитат без кавычек», он не читается, а распутывается, как клубок.В нём:
- нет центра (автора),
- нет смысла, который нужно найти,
- нет «конечной» расшифровки,
- смысл рождается в процессе чтения и каждый раз — по-новому.
Ацентризм как принцип культуры
Современная культура не знает устойчивых центров: нации, идеологии, традиции утратили монополию на смысл (Лиотар, Рорти). В постмодерне даже предметы и обстановка теряют фиксированные функции — стул не обязательно для сидения, кровать — не только для сна (Бодрийяр).
Мир без "Генерала"
Ризома — система без управляющего центра, без иерархии. Вместо этого — множество равноправных узлов, соединённых в сеть (Делёз и Гваттари).
Метафора ризомы
Ризома подобна корневищу или клубню, которое может расти в любом направлении. Это образ мышления и организации знания, противостоящий «корню» и «дереву».
Имманентная подвижность
Ризома постоянно трансформируется, способна к самоорганизации, не боится разрывов — на их месте возникают новые линии развития.
Линии ускользания
В ризоме ключевую роль играют линии ускользания — пути выхода из структур и территорий. Через них происходят перемещения, превращения, выходы за пределы.
Нон-финальность и метастабильность
Ризома никогда не завершена. Её состояние — временное равновесие (метастабильность), способное измениться в любой момент.
Плато вместо вершины
Ризома не стремится к вершине или кульминации. Вместо этого — «плато» как временные конфигурации смыслов без центра и финала.
Антигенеалогичность
Ризома не предполагает происхождение, эволюцию, корень. Она не растёт из чего-то — она разрастается, соединяется, расходится (anti-архе, anti-телос).
Карта, а не калька
Ризому нельзя воспроизвести — только пережить. Её можно читать как карту: свободно, в разных направлениях. Калька — жёсткое копирование, карта — творческое исследование.
Смешение языков и кодов
В ризоме не существует единого языка или кода. Она включает множество дискурсов, жаргонов, идиом, постоянно смешивающихся и трансформирующихся.
Авторы
Жак Деррида — французский философ, основатель деконструкции. В работе «Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук» (1966) он утверждает, что западная философия всегда строилась вокруг центра (Бога, разума, истины), который служил опорой системы. Деконструкция — это разрушение этого центрального фиксационного механизма.
Мишель Фуко — французский мыслитель, близкий к Делёзу и Деррида. Исследовал власть не как централизованную силу, а как сетевую структуру, распространяющуюся через микропрактики: образование, медицину, психиатрию, дисциплину тел.
Ролан Барт — литературный критик и философ. В своих работах («Мифологии», «С/Z») он показал, что текст — это не единый смысл, а ткань интертекстуальных связей. Автор умирает в акте письма, а смысл возникает в игре чтения.
Жан-Франсуа Лиотар — философ постмодернизма. В книге «Состояние постмодерна» он утверждает, что великие нарративы (истории о прогрессе, разуме, освобождении) исчерпали себя. Современность — это пространство множества малых рассказов, локальных истин.
Жан Бодрийяр — социолог и философ, автор концепции симулякров. По Бодрийяру, в современном мире реальность подменяется знаками и копиями, и различие между реальным и вымышленным размывается.
Ключевые статьи
Деконструкция, Ризома, Гетерогенность ризомы, Линии ускользания, Мегастабильность, Карта проив кальки, Антигенеалогичность, Плато.
