Шизоанализ Делёза и Гваттари возникает как радикальный ответ на две главные интеллектуальные традиции XX века — фрейдистский психоанализ и марксистский исторический материализм. Авторы критикуют обе за то, что они стремятся структурировать и нормализовать субъекта: в одном случае — через семейные модели, такие как Эдипов комплекс, в другом — через экономические и классовые отношения.
Центральное понятие шизоанализа — желание. В отличие от классической фрейдистской трактовки, где желание рождается из нехватки, у Делёза и Гваттари оно изначально активно, продуктивно. Желание не стремится к объекту — оно создаёт объекты, связи, формы. Это не недостаток, который нужно восполнить, а производящая энергия, источник новых сочетаний и состояний. Нехватка — это лишь побочный эффект работы желания, а не его исходная точка.
Это сдвиг меняет само понимание бессознательного. У Фрейда оно — сцена, на которой разыгрываются драмы между отцом, матерью и ребёнком. У Делёза и Гваттари бессознательное — это фабрика: оно не представляет, а производит. Оно работает, соединяет, переключает потоки — как завод, а не театр. Из этого следует их резкая критика Эдипова комплекса: попытка представить бессознательное как универсальную семейную драму — это способ подчинить желание социальной норме, «эдипизировать» его, сделать предсказуемым, управляемым. Шизоанализ же стремится разрушить эти рамки и дать желанию пространство для свободного движения.
Субъект в такой перспективе — не цельное, устойчивое «я», а временное образование. То, что мы называем личностью, — это сборка из множества влияний, соединений и потоков. В этом отказ от идеи истинного, глубинного субъекта и переход к мышлению о человеке как о постоянно переопределяющейся конфигурации. Даже сама социальная структура понимается иначе: желание — это не часть надстройки, не отражение экономики, а сила, которая действует внутри самого базиса, формируя реальность наряду с трудом и капиталом.
Особое внимание Делёз и Гваттари уделяют капитализму — не как только экономической системе, а как логике работы желаний. Капитализм не подавляет желание, он его присваивает. Он умеет превращать любое сопротивление, любую разницу — в товар, в продукт, в норму. Он разрывает старые коды (детерриториализует), но тут же устанавливает новые формы контроля (ретерриториализует). Даже протест, даже хаос может быть встроен в рынок. В этом его парадоксальная сила — и шизофреничность.
Эта идея разворачивается в образе «машин желания» — не в смысле техники, а как модели производящих связей. Машина — это любое соединение: мать и ребёнок, книга и читатель, толпа и лидер. Желание соединяет элементы, и в этом соединении возникает нечто новое. Оно не символизирует — оно действует. Социальные структуры — семья, школа, государство — также работают как машины, управляющие этими потоками. Но за ними стоит ещё одна, абстрактная машина — невидимая логика общества, определяющая, какие желания допустимы, а какие — вытесняются.
На фоне этого возникает метафора «тела без органов» — не анатомического, а философского. Это поверхность, на которой записываются потоки желания. Она может организовывать их, тормозить или усиливать. Это нечто вроде холста, на котором формируется субъективность. Здесь же появляется различие между молекулярным и молярным уровнями: первый — это текучие, индивидуальные микропотоки желания, второй — устойчивые социальные структуры. Всё, что мы привыкли считать «формой» (государство, норма, идентичность), — результат застывшего молекулярного движения. Но текучее всё равно стремится ускользнуть, детерриториализоваться.
Шизоанализ, в этом контексте, — не терапия в традиционном смысле, а способ освободить потоки желания от структур, которые их ограничивают. Не объяснить, а позволить работать. Как механик, который не толкует, а настраивает машину. Смысл — не цель, движение — важнее. В этом смысле шизофреник становится у Делёза и Гваттари не пациентом, а метафорой: он — фигура бегства, субъект, не встроенный в коды. Он — носитель потенциала освобождения.
Капитализм, по мысли философов, сам шизофреничен: он одновременно разрушает старые структуры и создаёт новые. История — это не путь к прогрессу, а последовательность декодирования, рекодирования, перевода желаний из одного формата в другой. Задача шизоанализа — не лечить, а сопровождать, не объяснять, а участвовать в движении желания, давая ему право быть вне норм, ролей и предписаний.
Основные тезисы
Шизоанализ как альтернатива
Делёз и Гваттари создают шизоанализ как ответ на два главных интеллектуальных столпа XX века — психоанализ Фрейда и исторический материализм Маркса. Они критикуют оба за то, что те, по сути, нормализуют и структурируют человека, подчиняя его либо семейным схемам (Эдип), либо классовым и трудовым отношениям. Шизоанализ же — это мысль о распредмеченном, несобранном, текучем субъекте.
Желание как производящая сила
У Фрейда желание возникает из нехватки (того, чего нет, но хочется). У Делёза и Гваттари наоборот — желание ничего не ищет, оно просто производит: соединения, состояния, комбинации. Это активная энергия, не нуждающаяся в объекте. Нехватка — лишь побочный эффект его действия. Шизоанализ утверждает, что желание само по себе производит — реальность, связи, отношения, а не просто стремится к удовлетворению.
Бессознательное — не сцена, а фабрика
Фрейд представлял бессознательное как театр, где играют роли отец, мать, ребенок, где действуют комплексы и образы. Делёз и Гваттари предлагают метафору завода, на котором бессознательное работает, собирает, соединяет, трансформирует — это сеть процессов, а не набор символов
Критика Эдипова комплекса
Эдипов комплекс — это навязывание универсальной схемы (отец, запрет, вина). Авторы называют это «эдипизацией» — искусственное заужение бескрайнего поля желаний до узкой семейной сцены. Это акт подавления, который превращает субъекта в пациента. Эдипов миф — это, по их мнению, способ нормализации и подавления желания. Шизоанализ стремится разрушить эту ограничивающую структуру, выйти за пределы семейной модели бессознательного.
Отказ от цельного субъекта
Человек — не цельное «Я», а временное соединение потоков, машин, влияний. То, что мы воспринимаем как «личность» — результат временной конфигурации, своего рода сборка, которая может меняться. В этом отказ от идеи «истинного» внутреннего субъекта.
Желание как часть реальности
В отличие от Маркса, который помещает желания в надстройку (вторичную по отношению к экономике), Делёз и Гваттари утверждают: желание встроено в базис, оно влияет на устройство социума так же, как труд или капитал.
Капитализм и желание
Капитализм не разрушает желания — он их кодирует, перенаправляет, использует. Именно в этом его сила: он может превратить даже протест в товар, даже разрушение — в прибыль. Это система, которая живёт за счёт присвоения хаоса. Капитализм не уничтожает желания, а «перехватывает» и присваивает их — превращает в товар, норму, маркетинг. Он одновременно декодирует (разрушает старые структуры) и ретерриториализирует (создаёт новые формы контроля).
Машины желания
«Машина» — это не мотор, а любая продуктивная связь, соединение. Например: мать и ребёнок, книга и читатель, толпа и лидер — всё это машины желания. Они работают, создают что-то новое. Они могут быть устойчивыми или временными. Желание работает как машина — соединяет разные элементы: тело, язык, образы, технологии. Это не метафора техники, а способ описания потоков и связей, которые образуют субъективность и социальную реальность.
Социальные и абстрактные машины
Социальные машины (семья, школа, государство) управляют желаниями. Но за ними стоит абстрактная машина — невидимая логика, программа, которая пронизывает всё общество. Она задаёт, какие желания возможны, а какие будут подавлены.
Тело без органов (ТБО)
Это не буквальное тело, а поверхность или «фон», на котором желания записываются. Оно тормозит и организует хаос. Оно может как освобождать, так и подавлять. Это как «экран» или «матрица» для монтажа желаний. Поверхность, на которой «записываются» и организуются потоки желания. Это не анатомическое тело, а философское понятие — потенциал для любых соединений, но также и точка торможения, сопротивления.
Молекулярный и молярный уровни
Молекулярный — это хаотические микропотоки желаний. Молярный — это структуры (государство, норма, закон). Первый — текучий, второй — фиксирующий. Все формы, которые мы знаем, — это замороженные молекулярные движения. Молекулярное — это микроуровень желания, потоки, импульсы. Молярное — стабильные социальные формы: государство, семья, класс. Шизоанализ изучает, как молекулярное подавляется или ускользает от молярного.
Молекулярный и молярный уровни
Желание стремится к свободе (детерриториализация), но общество постоянно стремится его зафиксировать, подчинить нормам (ретерриториализация). Это вечная борьба между движением и структурой.
Шизофреник как фигура свободы
Шизофреник — не пациент, а метафора отказа от подчинения норме. Он не вписывается в структуру. Это фигура бегства, неуправляемости, отказа от роли. Именно в нём шизоанализ видит потенциал освобождения. Шизофрения рассматривается не как болезнь, а как предельное состояние, в котором желания перестают подчиняться структурам и нормам. Шизофреник — образ субъекта, не встроенного в социальные коды.
Капитализм как шизофреническая система
Капитализм — сам шизофреничен: он разрывает коды и тут же их восстанавливает. Он постоянно детерриториализует (разрушает старые связи) и ретерриториализует (создаёт новые формы подчинения).
История как процесс декодирования
История не движется к прогрессу, а идёт через разрушение кодов и повторное подчинение. Архаическое общество кодирует желания. Имперское — централизует. Капитализм — отпускает желания, но делает их рабами рынка.
Шизоанализ как практика освобождения
Задача — не интерпретировать желания, а дать им свободно функционировать. Не «лечить», а настроить поток, как механик. Не объяснять смысл, а соединить машину с питанием. Иначе говоря, не смысл — а движение. В отличие от психоанализа, который «чтит» символ и объясняет, шизоанализ стремится понять, как работает желание — с чем оно соединяется, где застревает, как его можно раскрепостить.
Авторы
Жиль Делёз (1925–1995) — французский философ, автор работ о различии, желании и процессах становления. Вместе с Феликсом Гваттари разработал концепцию шизоанализа, критикуя традиционные модели субъективности.
Феликс Гваттари (1930–1992) — французский психоаналитик и философ, близкий к антиструктуралистским и марксистским движениям. Работал над теорией социальных машин и революционных практик желания.
Ключевые статьи
Шизоанализ, Желание. Машины желания, Критика Эдипова комплекса, Бессознательное как фабрика, Тело без органов (ТБО), Детерриториализация и ретерриториализация, Молекулярное и молярное, Шизофреник как фигура свободы, История как процесс декодирования, Шизоанализ как практика
